Сайт журнала Физкультура и Спорт

Олимпийские виды
Этери Тутберидзе: «Пока не вижу никого, кто работал бы так, как Медведева»
Продолжение, начало в № 10 за 2017

Оксана Тонкачеева

Евгения Медведева

— Женя Медведева рассказывала в интервью: «На тренировки я надеваю перчатки с отрезанными пальцами, чтобы был виден маникюр. Обязательно макияж, прическа. Я всегда должна выглядеть отлично. К этому меня с детства приучила тренер».

— Я их учу, да. Для меня это важно. Маленькая девочка выходит на лед, а у нее на голове — гнездо. Мне всё равно, что она была в шапке, торопилась. Она всегда должна быть в форме. Это где-то, может быть, и результат того, как она дальше будет тренироваться. Вы, когда чувствуете себя красивой, ухоженной, наверное, и осанку будете держать, и пойдете другой походкой. А когда знаете, что выглядите не очень, то «сбросите» спину и пройдете так, чтобы вас никто не заметил. То же самое и на льду. Если девочки выходят и чувствуют себя красивыми, они также тренироваться будут. И это должно быть всегда. Везде. Я их должна приучать. Родители иногда беспокоятся: «Ой, в 13 лет она начинает подкрашивать глазки, реснички!» Ну и что? Пусть девочка чувствует себя красивой, женственной. Пусть она видит, что на нее уже засматриваются мальчики. Прекрасно!
То, что здороваться должны со всеми, это даже не обсуждается. Они и улыбаться всегда должны, коль находятся в обществе. Обязательно!

***

— Если бы не фигурное катание, кем бы вы себя видели в жизни?

— У меня два высших образования: тренер и балетмейстер-хореограф. Правда, постановщиком на сцене я себя не видела. Хотя в институте приходилось этим заниматься.

— А если взять другие, не связанные со спортом профессии?

— А как мне представить другую профессию, если я с четырех лет по собственной воле здесь. Это как раз тот случай, когда не родители привели, а я сама увидела и попросилась. С пяти лет сама ездила на каток. Понимала, что у родителей времени нет, и всё закончится тем, что в лучшем случае я пойду в музыкальную школу, как и все мои сестры (Этери — пятый ребенок в семье. — Ред.). Я ее и окончила, но это не мое совершенно. Я за пианино даже не сажусь.

— Вот приходите вы вечером домой и…

— Есть обычные бытовые дела — прибраться, постирать…

— А если побаловать себя чем-то?

— Раньше я обожала загорать, на солнце могла часами лежать. А сейчас у меня аллергия на солнце. Так что даже не знаю.

— Драгоценности, косметический салон... равнодушны?

— Нет. Но всё должно быть хорошее. Когда-то давно ко дню рождения дочки Дианы меня завели в ювелирный магазин. И вот я вижу: кольцо, кольцо, кольцо, кольцо… Я говорю: не нужно, это всё ерунда, должен быть один камень, но большой. А эта россыпь, этот песок ничего не стоит. Ну, меня сразу вывели из магазина… (Смеется).

— Всё это время вы ведь тренировали и свою дочь. Как ее успехи?

— А вот здесь как раз зависит от того, какие родители ставят задачи. У меня нет, видимо, амбиций: раз это твой ребенок, значит, он должен обязательно быть олимпийским чемпионом. А если не олимпийским чемпионом, то никем. Нужно объективно подходить.

Что касается одиночного катания, то Диане не хватало координации. Она всё прыгала. Вопрос в том, как она падала. Это было очень травматично. Но не надо сравнивать с другими: то, как спортсмен группируется при падении, это или есть, или нет. С чем это связано, не знаю, но есть дети, которые очень травматично падают. Уже по звуку можно определить: приземляются прямо с отбивом таким…

Я перевела Диану в танцы. У меня сердце кровью обливалось, когда она умоляла: «Не отдавай меня в танцы, дай мне еще полгода, и я докажу…» А при чем тут «докажу»? Она и так все элементы делала. Просто я, как мать, понимала, что не могу рисковать ее здоровьем, потому что эти падения могут потом аукнуться какой-нибудь серьезной травмой.

Пока рано что-то говорить, потому что танцы — такой вид, где ты — это всего лишь 50 процентов. Должны быть вторые 50 — это партнер. Но мы работаем…

— Чем вам интересна профессия тренера, Этери Георгиевна?

— Мне интересен процесс. Когда ты спортсмена… лепишь. Ты его создаешь, придумываешь тот образ, который не просто ему подойдет, а который он сможет передать в определенный момент. Они же всё меняются, да? Вот Юля, музыка к кинофильму «Список Шиндлера». Я эту музыку полгода носила, включала на льду, чтобы наконец-то она на нее среагировала.

Когда есть какая-то музыка, ты хочешь ее воплотить на льду, видишь, через кого это можно сделать, и когда у тебя получилось — вот в этом я получаю удовлетворение. Тогда ведь весь мир полюбил даже не столько Юлю Липницкую. Девочка в красном пальто — это был символ Олимпиады…

— Есть человек, чье мнение о своей работе для вас особенно важно? Может, мнение мамы?

— Мама настолько меня любит… Она любит результат моей работы, начиная с тех времен, когда я работала на цирковой площадке в Братеево. Она уже тогда видела эту девочку — Полину Коробейникову и восхищалась ею, трехлетней. Да, в моей семье (а у меня большая семья) все меня поддерживают. Очень. Все живут фигурным катанием, следят за всем, что в нем происходит, у меня такое впечатление, даже больше, чем я.

— И всё-таки, Этери Георгиевна, если подытожить, то почему-то кажется, что девчонки у вас в группе какие-то особенные.

— Обыкновенные у меня девчонки. А вот парни трудные. Один сложнее другого.

— Обычно тренеры жалуются, что девочки более капризные, ранимые…

— Как раз мальчики, к сожалению, капризные, ранимые. И так к ним подходишь, и эдак. И обнимешь, и погладишь, и не знаешь уже, с какой стороны и на какой козе подъехать. Поэтому, наверное, и не показывают они результатов. Не хочется вспоминать… Но вот, Адьян Питкеев… За год до этого, по сути, краха (Питкеев ушел от Тутберидзе к другому тренеру и нынешним летом завершил карьеру одиночника. — Ред.) так сложно с ним было. Каждый день: и приласкать, и пожалеть, и заставить. А не должно быть так. Тренировка — это должен быть процесс, который так или иначе приносит удовлетворение обоим. Тогда и результат будет.

— Жизнь тренера — это всегда, в первую очередь, чужие судьбы. Но у любого тренера есть мечта, может быть, совершенно не связанная со спортом, для себя…

— Я хочу, чтобы моя дочь была счастлива. Это и есть — для меня.
Оксана ТОНКАЧЕЕВА
Окончание. Начало см. в 10 за 2017 г.