Немного золота в холодной воде

Михаил Сосновский

История одной фотографии
В сентябрьском номере «ФиС» вы наверняка увлеклись беседой с фотографом Сергеем КИВРИНЫМ. Сегодня мы открываем рубрику «История одной фотографии», где снимки, сделанные мэтром спортивной фотографии, волшебным образом оживут на ваших глазах легким усилием памяти. Итак, слово Сергею Киврину.
— Несколько лет назад Ольга Брусникина, выдающаяся наша синхронистка, выигравшая в паре с Марией Киселевой Олимпиаду в Сиднее, вернулась с чемпионата Европы, где она завоевала три золотые медали. И нам с Андреем Головановым пришла в голову замечательная идея: сделать из нее русалку, которая нашла золото под водой.
Но снимать задуманное надо было непременно в открытом бассейне (в закрытом для этого недостаточно освещения), отчего опущенное под воду тело приобретает такой крайне неприятный голубовато-зеленоватый тон. Один из немногочисленных открытых бассейнов столицы располагался, как и сейчас, неподалеку от метро Семеновская. Там, где водный центр и дельфинарий.
А дело происходило глубокой осенью, где-то в конце октября. Было уже довольно прохладно, при дыхании и разговоре на улице изо рта вырывался парок. И, поверьте, купаться совсем не хотелось, даже в подогретой воде. Тем более что хронический бронхит всегда со мной. Нет, в воду лезть совсем не хотелось. Но что поделаешь, искусство требует жертв.
По вашему недоуменному выражению лица я читаю, что вас так и тянет спросить: раз эта блестящая идея осенила вас одновременно с Головановым, то почему плюхаться в осеннюю воду предстояло вам, а не Андрею, который и помоложе и с виду покрепче? Легко объясню. Нет, жребий мы не бросали. Все дело в камере, номинально нашей общей с Головановым, но фактически принадлежащей мне. Я ею много снимал, потому что всегда брал ее с собой на отдых. Эдакая «мыльница», но подводная, без дополнительного бокса, позволяющая снимать на глубине до трех метров. И даже с маленькой вспышечкой. То, что надо. Андрюша же ею ни разу не пользовался, а учиться было некогда. Сегодня договорились — завтра снимать.
Приехали мы на Семеновскую. В это время в соседней основной ванне тренировались ватерполисты, среди которых, кстати, находился Сергей Евстигнеев, будущий муж Оли. Этим августом у Ольги и Сергея родился сын Илюша, с чем бы я и хотел их поздравить со страниц журнала. Но вернемся назад, в недавнее прошлое.
Над Москвой по закону подлости стоял серый, совершенно несолнечный день. Что это значит — читайте выше про мое отношение к неестественному сине-зеленому тону тела в слабоосвещенной воде. А мы желали сделать Ольгу красивой, какая она есть. Русалка-красавица. Поэтому мы взяли лампу накаливания, привинтили ее на длиннющую выдвижную удочку, и с этой удочкой Андрей встал на бортик. Питание удалось подключить с помощью специального удлинителя, который мы привезли заранее. Мощный (500 ватт, а может, и целый киловатт) желтый свет от лампы добавил приятную желтизну и сымитировал солнечную подсветку, на которую в тот день поскупилась природа.
До сих пор с содроганием вспоминаю о том, как на пронизывающем осеннем ветру добровольно остался в одних плавках, как вошел в этот холод, как решился плюхнуться. Водичка, доложу я вам, и впрямь была прохладная. Видимо, так было нужно для тренировок. Скажем, те же ватерполисты должны все время двигаться, так что вода у них всегда должна быть определенного градуса — не выше, не ниже. Совсем не такая, как в открытых бассейнах южных курортов или SPA, где праздная публика может погреть свои косточки.
Вынужден признаться, я не ахти какой пловец. А уж тем более ныряльщик. Да, я знаю, как обращаться с камерой, но совершенно не могу держаться под водой. Меня почему-то, возможно в силу моего омерзительного характера, все время выталкивало на поверхность. Я все время всплываю и всплываю. Что заметно осложняло дело.
К тому же Ольга может сколь угодно долго находиться под водой. А мне отчего-то дышать все время хочется.
Никогда не забуду, как трехкратный олимпийский чемпион Барселоны пловец Евгений Садовый продемонстрировал мне, как надо тонуть. Он просто поднял руки вверх и как топор погрузился на дно бассейна на колени. Хороший пловец может не только быстро плавать, но и утонуть красиво. А у меня даже пойти на дно по-человечески не выходит.
Но этим трудности не исчерпывались. Задумка состояла в том, чтобы в кадр не входил кафель стенок бассейна, чтобы они были размыты и составляли только неопределенный голубой фон. Еще одна сложность: очень скоро выяснилось, что под водой я не могу давать Ольге указания: выше, ниже, ближе. Вода затекает в рот. Мне приходилось выныривать вместе с Олей, рассказывать ей, что нужно сделать, а затем вновь погружаться. Правда, я и под водой старался жестикулировать.
В конце концов, чтобы не всплывать, я придумал цепляться за лестницу для спуска. Я погружался в воду, перебирая руками, спускался по лестнице все ниже и ниже, и постоянно держался одной рукой за перила лестницы, чтоб не всплыть. А второй рукой я держал камеру. Не успел я порадоваться, как ловко все придумал, как возникла новая напасть: Пузыри!
Пузыри, которые Ольга обязана была выпускать, ибо если она вовремя не делала выдох, пропадало ощущение реальной подводной съемки и все выглядело, как обычная фотосессия на фоне синей бумажки.
Но пузыри – это такая капризная субстанция! То они норовили закрыть Брусникиной глаз, то щеку, то нос. Выпускать их следовало по правилам. Это целое искусство. Мы сделали тысячу дублей. Учтите, что тогда еще не существовало цифровых камер. Мы снимали на пленку. Следовательно, не видели результата.
В-общем, задубели мы окончательно. Даже Ольга, стреляный морской воробей, дрожала от холода. И не подумайте, будто Голованову было легко и комфортно. Он тоже замерз как собака и устал как она же. Да вы сами попробуйте в одном и том же положении половить в бассейне несуществующую рыбу с лампой накаливания вместо крючка (довольно тяжелое устройство получилось). Двигаться-то он не мог – свет не должен болтаться. Со стороны весь этот процесс выглядел очень смешно – в духе фильмов Гайдая. Подозреваю, что за время съемки несколько ватерполистов утонуло от хохота. Но нам было не до смеха.
В конце концов мы с Ольгой нашли нужный ракурс и вылетели из воды как пробки из шампанского, не говоря ни слова, я даже не поблагодарил Брусникину (по счастью, у меня был шанс сделать это позже) и как демон ворвался в душ. Тут как назло закончилась тренировка ватерполистов, и они дружными рядами направились в душ. Все как на подбор – широкоплечие, здоровые, красивые мужики. Они там тоже грелись. Но, увидев, как я дрожу, разглядев на моей коже сине-зеленый оттенок, с которым я так бескомпромиссно боролся, они тут же уступили мне место. Вот оно счастье! Я встал под горячий душ и еле-еле согрелся.
Кстати, когда я примчался в душ, охранника почему-то не было на месте. Но стоило мне выйти из душа в раздевалку, как он сразу меня вычислил. По комплекции я здорово не походил на ватерполиста. Долг заставил его подойти ко мне и прямо поинтересоваться: «А вы, извините, откуда будете?» Не растерявшись, я гордо ответил: «Из синхронного плавания». После чего с ватерполистами случилась истерика.
Вот так мы сняли кадр, который, вероятно, завладеет вашим вниманием на несколько секунд, если вы откроете 3-ю страницу обложки этого номера журнала.

Записал Михаил Сосновский

назад