Алексей Хомич и Лев Яшин
Александр Марьямов
Алексей Хомич
Лев Яшин
Осенью 45-го я, вместе со всеми обитателями славного нашего отечества,
болел за московское «Динамо», отправившееся в Англию, дабы весь мир
увидел, что народ, победивший в великой войне, и по части футбола, как
говорится, не лыком шит — с восторгом, «разинув уши», слушал я
поскрипывающий в репродукторе, срывающийся голос Вадима Синявского.
Иногда мне кажется, что в те минуты я тоже был там — на переполненных
трибунах стадионов в Лондоне, Кардиффе или Глазго, что это я с
восторгом кричал и свистел вместе со всеми, что, ведомый голосом
Синявского, продирался вслед за ним сквозь густую пелену тумана, с
замиранием сердца выискивая среди игроков родные лица, шепча дорогие
всем имена — Сева Бобров... Володя Савдунин... Костя Бесков... Вася
Карцев... Это они, прежде всего они наваляли англичанам девятнадцать
голов в четырех матчах — сегодня цифра эта звучит фантастически, верно?
И еще — я вижу на газоне Хомича... Пожалуй, его чаще других. Наш
неподражаемый, изумительный вратарь Алексей Хомич, «Тигр», как назвали
его в Англии, — он не оставил родоначальникам футбола никаких шансов на
победу, пропустив лишь девять мячей. 19:9 — с этим победным счетом
динамовцы вернулись домой. И Всеволод Бобров снова стал «Бобром»,
Савдунин — «Дуней», Василий Трофимов — «Чепцом», а «Тигр» Хомич,
конечно же, опять превратился в Лёшу, а то и в Лёху Хомича, которого
обожали, по-моему, все болельщики футбола, вне зависимости от клубных
пристрастий.
Алексей Хомич был одним из самых ярких кумиров моего послевоенного
детства, и, когда я обнаружил его однажды вне рамки футбольных ворот —
он стоял на самом краешке десятиметровой вышки открытого бассейна
водного стадиона «Динамо», готовый нырнуть в воду с этой
умопомрачительной высоты, — честное слово, я одурел от восторга и
счастья.
Я пробился сквозь густую толпу к самой кромке бассейна, запрокинул
голову и увидел, какие сальто и пируэты крутит он, летя в воду: три,
четыре, шесть, восемь — ей Богу, не вру!
Никогда потом не видел я прыжков подобной красоты и сложности.
Никогда не испытывал такого, как теперь говорят, эстетического шока...
Хомич вынырнул из воды и, пружинисто подтянувшись, легко вылез на бортик совсем рядом.
И — я абсолютно уверен в этом! — подмигнул мне с улыбкой. Дотянувшись до его запястья, я чуть сжал его, представляете?
— Представляешь, мама? — Взахлеб рассказывал я дома, и мама потом
вспоминала этот мой восторг чуть ли не до конца дней своих, улыбалась
этим воспоминаниям. — Представляешь, это же был сам Хомич! Вот, как ты,
совсем рядом... Кла-ассно! Я же дотронулся до него, не веришь?
— Верю, — смеялась мама. — И очень тебе завидую...
Глупо, что я так и не приучил себя записывать события, столбить их в памяти.
Сейчас вот приходится ворошить извилины, гадать, перебирая даты...
Где-то в разгар перестроечно-перестрелочных времен нашего бытия
пригласили меня в кинотеатр «Рекорд», что располагался под трибуной
стадиона в Лужниках, — отмечали там круглую годовщину любимого когда-то
нами, мальчишками, фильма «Вратарь».
Народу в зале собралось много, и прежде всего потому, что среди гостей
юбилейного просмотра были знаменитые наши голкиперы — Яшин, Маслаченко
и молодой Харин, первый российский легионер лондонского клуба «Челси»,
тогда еще слыхом не слышавшего о существования будущего российского
олигарха Романа Абрамовича, будущего своего владельца.
Меня представили как одного из авторов документального фильма «Футбол
нашего детства», который тогда с успехом прошел по телевидению.
Милый тот вечер закончился в кабинете директора кинотеатра — женщины
достаточно молодой и, как мне показалось, достаточно далекой от спорта:
явно довольная успешно проведенным мероприятием, она накрыла скромный
стол, чтобы отблагодарить гостей и чуть расслабиться.
На столе, как сейчас помню, были три четвертинки водки, бутерброды с
колбасой и сыром, баночка маринованных огурчиков, апельсиновый сок и
минералка. Еще, кажется, конфеты и овсяное печенье. Впрочем, это не
важно.
Мы хорошо тогда посидели: Володя Маслаченко уже не пил, Дима Харин не
пил еще, а мы с Львом Ивановичем немного выпили. Вспоминали давние и не
очень времена, всякие разные футбольные события, имена и лица, среди
которых был, конечно же, и Алексей Петрович Хомич, учитель Яшина,
возможно единственный непререкаемый для него авторитет во вратарском
искусстве. Я тогда рассказал детскую ту историю, приключившуюся со мной
на Водном стадионе «Динамо» Бог знает когда. И добавил грустно, что
потом, спустя многие годы, когда Хомич стал уже известным
фотокорреспондентом, я, будучи журналистом, вхожим и в спортивное
закулисье, и во всякие прочие околофутбольные места, встречался с ним
едва ли не на всех матчах, общался запросто и с удовольствием и порой с
удовольствием же выпивал по чуть-чуть. Как-то незаметно перешли мы с
Алексеем Петровичем на «ты», стали приятелями. Я даже пробовал по
примеру других называть его Петровичем, но не выходило — мешали
воспоминания...
Был уже поздний вечер, пустая территория Лужников была просторной и
тихой. Наверное, недавно прошел дождь — на мокром асфальте барахтались
в лужах блики редких фонарей.
Мы шли тогда со Львом Ивановичем к стоянке такси. Шли медленно: Яшин
грузно наваливался на костыли, чуть подпрыгивал на единственной ноге,
подволакивал, переставляя ее.
— Быть на «ты» с самим Хомичем, — бубнил я, покачивая головой. — Ничего святого...
— Да, да, — отозвался Яшин. Заговорил негромко: — Представляешь, на
чемпионате мира в Испании Пеле, узнав, что я приехал из Союза, снял
целый дорогущий ресторан и устроил там прием в мою честь...
— Приятно, — улыбнулся я.
— Конечно, приятно, — согласился Лев Иванович. — Наверное, это стоило
ему бешеных «бабок»... — Помолчал какое-то время. Продолжил: — И мы
ведь сегодня неплохо посидели, верно? Выпили слегка, закусили... Тоже,
в общем, прием... А я даже за такой стол не смог бы сейчас расплатиться
— пятерка в кармане... На такси. — И тоже произнес совсем уж тихо: —
Ничего святого.
Спустя пару лет великого Яшина чествовали на московском стадионе
«Динамо» — играли в честь него в футбол, говорили всякие пышные речи,
ключи от небольшого автомобиля «Мазда» вручили прилюдно, даже провезли
его на нем вокруг футбольного поля по беговой дорожке...
Он махал всем нам рукой и улыбался.
А я вспоминал тот вечер в Лужниках, тот наш легкий перекус в кабинете
директора кинотеатра, тот наш разговор по дороге к стоянке такси.
Я всё слышал его голос. Я всё повторял за ним:
— Ничего святого... Ничего святого...
Александр МАРЬЯМОВ
назад
|
|
|
© ФИС 2018 Наш адрес 125130, г. Москва, а/я 198 Телефоны 8(495)786-6062, 8(495)786-6139 |
|
|