Евгений Малков

Визитная карточка Натальи Сафроновой
Родилась 6 февраля 1979 г. в Красноярске. Игровое амплуа — нападающая. Профессиональную карьеру начинала в Екатеринбурге в 1994 г. Выступала за местные команды «Уралтрансбанк», «Аэрофлот-Малахит» и «Уралочка-НТМК». Сезон 1998/99 гг. провела в японском клубе «Джей Ти». В 2004 г. перешла в команду «Заречье» (Одинцово), а в 2008-м — в московское «Динамо». В сборной России дебютировала в 1997 г.
Достижения: серебряный призер Олимпиады-2004, чемпионка мира-2006, бронзовый призер чемпионатов мира (1998 и 2002), чемпионка Европы (1997 и 1999), бронзовый призер чемпионатов Европы (2005 и 2007), победитель Гран-при (1997, 1999 и 2002), четырехкратная чемпионка страны, обладатель двух Кубков России.

Это произошло 3 декабря 2009-го, вечером. Волейболистки московского «Динамо», чемпиона России, тренировались в спорткомплексе «Луч». Занятия подходили к концу, когда Наталья Сафронова, ключевой игрок команды, потеряла сознание. Врач Юрий Мамаев сориентировался мгновенно. Чтобы не терять драгоценное время на ожидание «скорой», решено было везти Наташу на служебной машине в Центр эндохирургии. Это неподалеку, на шоссе Энтузиастов. После подключения к аппарату искусственного дыхания она ненадолго пришла в себя. Но вскоре состояние спортсменки резко ухудшилось. В тот же вечер ее доставили в Институт скорой помощи имени Склифосовского.
 Диагноз выглядел зловеще: кровоизлияние в стволовую часть мозга. Позже специалисты обнаружили у Сафроновой врожденную патологию сосудов головы. Жизнь спортсменки повисла на волоске. По словам Татьяны Сафроновой, случившееся с дочерью стало шоком, поскольку та никогда не жаловалась на головные боли: «Обследования показали обширное кровоизлияние — мозг был буквально пропитан кровью. Локализовать место, определить, какой именно сосуд лопнул, долго не удавалось: для этого нужно было провести ангиографию — введение в кровь специального контрастного вещества, а Наташино состояние не позволяло это сделать»…
Здесь я прерву трагическую хронику. Чтобы перевести дух, а заодно и представить читателям героиню.
Лет пять назад мы с Сергеем Кивриным, бывшим волейболистом-любителем и большим (как ростом, так и мастерством) профессионалом фотографии, задумали создать портрет Наташи. Причем показать ее решили в ракурсе, не имеющем отношения к волейболу. Для чего и собирались наведаться к чемпионке мира в ее одинцовскую квартиру. По каким-то причинам совместный визит не состоялся. Киврин побывал в гостях у Наташи один, а когда показал снимки, я сразу сообразил: любой, самый задушевный, текст может только испортить впечатление. Настолько органично и выразительно девушка с данными фотомодели смотрелась в уютной домашней обстановке.
Тем не менее я до сих пор, признаться, жалею, что не удалось ни тогда, ни после поговорить с ней по душам. Не о турнирных, естественно, перипетиях или причинах, по которым Сафронова меняла клубы. Тем более не о деталях перехода из «Заречья» в московское «Динамо» (на истории с двумя контрактами, подписанными ею почти одновременно, не оттоптался только ленивый).
В Наташе меня привлекали не поверхностные моменты спортивной биографии, а побудительные мотивы, ее реакция на крутых поворотах судьбы и вообще мироощущение человека, щедро одаренного природой, много повидавшего и немало достигшего, но не до конца, по ее же признанию, разобравшегося в себе.
Меня давно занимает роль психологии в спорте. С тех пор как вплотную столкнулся с волейболом, тема эта возникала особенно часто. А куда от нее денешься, если наши сборные, выходя на площадку как фавориты, нередко уступают заведомо более слабым соперникам, а в решающих поединках с равными по силам начинают, как правило, спотыкаться на ровном месте?
Было любопытно обсудить эту тему с Натальей. Как с игроком с большим стажем и к тому же дипломированным психологом. В детстве у нее была мечта — стать врачом. По примеру мамы. А когда она начинала постигать волейбол, то и в мыслях не держала, что из увлечения он перерастет в профессию. И если бы родители не уговорили 12-летнюю дочь уехать из родного Красноярска в неведомый Екатеринбург, кто знает, может, и не было бы у нас яркой волейболистки по фамилии Сафронова. Зато доктор из нее, не сомневаюсь, получился бы отменный.
По какой-то далекой ассоциации вспомнилась другая фамилия — Ювенал. Был в Древнем Риме такой поэт-сатирик. Тот самый, которому приписывают крылатую фразу «В здоровом теле — здоровый дух». Что компрометирует классика. Поскольку слова эти вырваны из контекста прямо противоположного смысла: «Хотелось бы, чтобы в здоровом теле был ещё и здоровый дух».
У меня складывалось впечатление, что Наташа из тех натур, в которых эти начала не просто мирно уживаются, а и успешно — к обоюдной, так сказать, пользе — взаимодействуют. Не случайно, поступая в пединститут, она выбрала именно психологию. Видимо, рассчитывала, что наука эта даст ей ключ к преодолению собственных несовершенств и научит врачевать (привет материнским генам!) души других.
Перебираю в памяти эпизоды контактов с Сафроновой. По разным поводам, не обязательно приятным. Она не производила впечатления заводилы, мотора; отвечая на вопросы, избегала резких суждений, категоричных оценок и, будучи весьма самокритичной к себе, по отношению к окружающим была настроена вполне позитивно.
Когда итальянец Джованни Капрара, встав у руля нашей сборной команды, перед чемпионатом мира 2006 года назначил капитаном Сафронову, это вызвало легкое недоумение. Почему ее, игрока «скамейки», а не кого-то из звездных лидеров — Гамову или знающих итальянский Соколову с Годиной? Думаю, для иностранного специалиста, пытавшегося разгадать шифр русского менталитета, на том этапе была важна не степень «звездности», а такт, уравновешенность, вдумчивость. Сафронова эти качества, консолидирующие игроков разных темпераментов и взглядов на жизнь, сочетала, пожалуй, лучше других.
Что до ее собственной жизненной философии, то тут мы, скорее всего, имеем дело со сплавом идеализма и прагматизма. В спорте, как и в любом другом деле, если всерьез к нему относиться, сложно преуспеть, впадая в крайности. Особенно в командных играх, где ценится, в частности, способность поступаться амбициями во имя общих интересов.
На том же чемпионате мира Наташа вынуждена была мириться с местом в тылу. Каково это — держать себя в постоянной готовности включиться в борьбу, а выйдя на площадку (нередко в критической ситуации), без раскачки набирать максимальные обороты — знает только она сама. Но смею вас заверить: такие перегрузки, физические и психические, мало кто выдерживает без потерь. Сафронова же блестяще справлялась с ролью палочки-выручалочки. К примеру, в полуфинале с итальянками. Перед этим матчем Любовь Соколова подвернула ногу. Тренеры решили не рисковать, приберечь ее на финал. И Наташа здорово отыграла вместо Любы. Когда я пришел на пресс-конференцию, то увидел за столом с микрофонами нашего капитана, светившуюся от счастья. Не то что тремя днями раньше, когда россиянки уступили сборной Бразилии последнюю встречу группового этапа. Тогда Сафронова осталась вне игры, а выглядела такой подавленной, словно одна была виновата в поражении.
Из всех достижений со сборной стопроцентно «своим» она считает лишь «золото» чемпионата Европы-99: «Это когда все матчи целиком, почти не уходя с площадки. То есть все силы — до донышка…» А когда журналисты перечисляли ее победы, неизменно уточняла, что это не она побеждала, а команда, частью которой она была. О «серебре» Олимпиады в Афинах предпочитала вообще не вспоминать. Потому что не сыграла там ни минуты: Николай Карполь, зная о Наташином решении уйти из «Уралочки», не дал ей шанса себя проявить.
Не стану говорить банальностей о ее любви к волейболу. Ограничусь констатацией: за многие годы карьеры в клубах (начиная с дубля «Уралочки» в 15 лет) и в сборной (дебютировала в 18 и провела без малого 200 матчей) Наташа настолько срослась с этой игрой, что почти болезненно переживала разлуки с мячом.
Она никогда не уставала от игры. Наоборот: уставала не играть. И отдавалась волейболу без остатка. Так было, скажем, в 2009 году, когда она, залечив травму колена, вернулась в сборную всего за неделю до финала Гран-при и действовала на площадке так уверенно, будто и не было долгой паузы.
Еще такой эпизод вспоминается, хоть и не имеющий прямого отношения к волейболу, однако дополняющий портрет нашей героини. На чемпионате Европы в Люксембурге один из членов штаба сборной, давний мой приятель, обратился с просьбой: срочно нужны деньги. Речь шла, насколько я понял, о солидной сумме на выкуп квартиры. Таких денег у меня, естественно, не водилось, но я тут же позвонил в Москву и дал команду супруге поделиться последним. Позже, отдавая долг, приятель признался, что обращался тогда за помощью ко многим. Откликнулась только Сафронова…
Вернемся, однако, в начало 2010 года. Когда врачам удалось вывести Наташу из комы, забрезжила надежда на спасение. Месяц спустя самолетом санитарной авиации ее отправили в специализированную клинику вблизи Кёльна. Ангиография показала: поражен ствол мозга, где расположены все жизненно важные центры — дыхательные, сосудодвигательные, зрительные. Убрать кровоизлияние хирургическими средствами не представлялось возможным — чересчур малы сосуды капиллярной сети.
Тем не менее главврач клиники Томас Роммель заявил: немецким специалистам удалось повернуть ситуацию в нужную сторону — и выразил надежду, что молодой спортивный организм Натальи сможет обрести нормальную двигательную активность.
Чтобы снизить риск повторного инсульта, в мае ее подвергли сеансу облучения гамма-лучами. После этой процедуры она пошла на поправку. Сергей Молчанов, муж Наташи (в ту пору еще гражданский), рассказывал: «Радует, что Наташа не отчаивается. Она произносит какие-то звуки… Физиотерапевты стараются развить деятельность рук и ног. Конечно, не всё получается — и тогда она расстраивается. Но потом повторяет неудавшееся упражнение снова и снова…» Татьяна Сафронова: «Наташа не может себя обслуживать. Нет сил, но есть положительная динамика… Хорошо, что Сергей всё время рядом. Мама мамой, а когда еще любимый мужчина так поддерживает — это очень много значит».
Тем временем набирало обороты и движение в поддержку попавшей в беду волейболистки. Не только моральную, хотя и это было немаловажно. Она получала массу телеграмм и часто принимала гостей. Причем навещали Наташу не только коллеги по волейболу. Когда в Германии проходил чемпионат мира по хоккею, в палату заявились Владислав Третьяк и голкипер нашей сборной Александр Еременко. Третьяк, президент ФХР, так прокомментировал этот визит: «Не столь важно — волейбол это или хоккей. Мы все в одной лодке и должны помогать друг другу». В благодарность за цветы и хоккейный свитер с автографами игроков Наташа подняла правую руку с разведенными в виде буквы V пальцами.
Лечение в кёльнской клинике стоило недешево. Один день пребывания (без учета стоимости процедур) обходился в 1300 евро. Только за два первых месяца волейбольный клуб «Динамо» выплатил 78 тысяч. Но контракт Сафроновой заканчивался в мае, а как долго продлится процесс, оставалось под вопросом.
Выручил учрежденный клубом фонд в поддержку Сафроновой. Пожертвования поступали от Федерации волейбола, других клубов, просто болельщиков и, конечно, игроков. В мае состоялся благотворительный аукцион, на который партнерши Наташи по сборной и клубам выставили свои игровые майки. У Екатерины Гамовой, к примеру, таких набралось аж восемь. К ним она добавила живописное полотно собственной работы: розовый слоненок, вид сзади. Он-то и стал хитом продажи.
Благотворительностью, впрочем, дело не ограничилось. К решению материальных проблем подключились государственные структуры. В том числе Федеральное медико-биологическое агентство. В начале июля, когда состояние Наташи стабилизировалось и необходимость оставаться в Германии отпала, специализированный самолет доставил ее в Москву. Реабилитация продолжилась в клинике имени Бурназяна.
В декабре 2010 года, замечу, прошел еще один аукцион в пользу Сафроновой. Среди лотов кроме маек, в которых наши девушки завоевали второе «золото» чемпионата мира, был Наташин рисунок — желтые тюльпаны и подпись: «В душе всегда весна».
А 14 ноября, перед финалом чемпионата в токийском «Ойойги», я увидел другое ее творение — солнышко с начертанным не твердой еще рукой напутствием: «Давай, Россия, давай-давай!» Его привезла из Москвы Татьяна Грачева, в прошлом связующая сборной, а ныне телекомментатор, близкая подруга Сафроновой со времен «Уралочки».
И наши девушки «дали»-таки команде Бразилии! Соколова сказала после награждения: «Победу мы хотим посвятить Наташе Сафроновой. Очень жаль, что ее не было с нами в Японии, но на пьедестале мы, конечно же, думали о ней».
«Минуты за три до конца финального матча неожиданно выглянуло солнце. Меня, как режиссера, это просто поразило», — вспоминал Сергей Молчанов, вместе с женой смотревший трансляцию из Токио.
…Свои отношения они «узаконили» минувшим летом. По случаю чего собрали на даче родных и самых близких друзей. В программе: столы под открытым небом, фотосессия с гусями и курами, прогулки на катере по Волге. Ночь «молодые» провели в палатке. И гроза им была нипочем.
Евгений МАЛКОВ

назад